1
Red
star night.
A
badge in the sky.
Banners
at the cross-roads.
Oh
Mother Russia,
your
past bleeding,
we
are driving to the future
in
a black limousine.
2
Rubbing
hearts
in
the lift
with
travellers,
an
atlas in microcosm,
all
telling us,
by
their accents,
the
rooms
that
they were born in.
In
the Ukraine Hotel,
the
bathrooms drip
with
voices
and
many tongues
sleep,
with
the last words of the day
melting
away on their lips.
3
Vodka
is as warm
as
a kiss.
It
thrusts a burning finger
down
your throat.
After
a few,
we
embrace.
Our
arms surround
the
World.
Warm
Russian that he is,
Igor
kisses me.
After
fish and caviar,
the
kiss
tastes
good!
He
signs away his writing:
To
Keith,
who
is both happy and sad.'
Another
night
spurts
into a dream.
In
and out of trouble,
people
will always
dance.
4
TO
A FELLOW WRITER IN RUSTAVI
Last
night we swopped our shirts.
They
didn't fit our bodies too well
but
they fitted our mood exactly.
5
WHITE
NIGHTS
The
huge spread of Leningrad.
Cold
courtyard heart.
The
winter is hard,
but
the nights are turning,
from
black to white,
to
red and back again.
6
Circus,
and
I'm dazzled;
not
by the slender sway
of
the supple trapezist
but
by the spotlight
of
a girl's blonde hair.
Shining
from the audience,
she
smiles
and
all Russia smiles at me.
Such
tricks in this moment.
I
know I'll never see her again.
7
ZAGORSK
All
the wailing
behind
fine railings.
The
seminary domes like suns
catch
the sun
and
priests, with long nights in their beards,
harmonize
brilliantly.
Their
voices,
polished
gold,
sound
out the walls
as
a rocket
glints
in the sky.
8
RUSTAVI
STEELWORKS
It's
hellish hot in here.
Beneath
the Earth,
these
are
men
and women
sweating
steel,
forging
futures
for
their
children.
Steel
bars for prisons,
steel
bars for playgrounds.
It's
hellish hot in here.
Like
a heart,
burning.
9
Three
swaying silhouettes.
Three
bureaucrats.
Along
the street,
they
joggle towards us.
In
their cases,
they
carry documents with drink
seeping
between the lines.
And
now they are laughing,
and
now the words are laughing.
They
are peace documents.
Messages.
Meant
for bottles,
meant
for oceans.
Keith Armstrong
Кит
Армстронг
ДЖОРДИ
В РОССИИ.
ЗАРИСОВКИ
К ПОЭМЕ.
1980
ГОД
Ночь
сплошь краснозвездная.
На
небе октябрятские значки.
На
перекрестках букеты знамен.
Матушка
Россия.
Твой
день вчерашний всё кровоточит.
Нас
к рассвету мчит «Чайка» ---
Черный,
как ночь, лимузин.
В
лифте плечом к плечу
и
сердцем к сердцу с туристами.
Атлас
микрокосма
В
чужих наречьях.
Посланцы
всей планеты коммунальной.
Гостиница
«Украина».
Где
в ванных капают из кранов
голоса
на многих языках.
Где
постояльцы засыпают
на
полуслове.
Впечатления
тают
на
уставших за день губах.
Греет
водка,
как
поцелуй.
Перст
указующий и жгучий
ведет
по пищеводу.
Тост.
Третий. Пятый.
И
мы уже в обнимку.
В
объятья заключаем
целый
Мир.
Горячий
троекратный
русский
поцелуй от Игоря.
Вслед
за рыбой и красной икрой пылкий поцелуй
на десерт.
Надпись
на странице книги:
«Киту
--- счастливому и грустному человеку…».
Еще
одна русская ночь
переходит
в сновиденье.
Люди
всегда танцуют ---
в
горе или в радости.
ПИСАТЕЛЬ-ПОБРАТИМ
В РУСТАВИ
Вчера
за ужином
мы
поменялись рубашками.
Хотя
размеры наших тел не очень совпадают,
это
был душевнейший десерт.
БЕЛЫЕ
НОЧИ
Бескрайние
просторы Ленинграда.
Студеный
колодец двора.
Погоды
зимние объятья.
Каждой
ночью тьма
становится
белее, румянее.
А
после маятник качнет обратно.
х
х х х х
Я
ошарашен цирком.
Хрупкие
маневры почти
невидимой
трапеции.
Пронзает
воздух
луч
прожектора.
Но
главное --- белокурые
пышные
пряди волос.
Как
хвост кометы
над
головами зрителей.
В
ее улыбке --- лицо России.
Цирковое
волшебство
специально
для меня.
Я
не забуду эту фею.
Просто
не смогу забыть.
ЗАГОРСК
Из-за
резных перил ---
хор
голосов.
Сотни
солнц на куполах духовной семинарии
гармонично
рифмуются с процессией монахов,
в
бородах которых тлеют огни заутренней
молитвы.
Голоса
шлифуют позолоту и взмывают за бастионы
стен,
рвутся
в небо
сияющей
ракетой.
СТАЛЕЛИТЕЙЩИКИ
РУСТАВИ
Здесь
жарко, как в аду.
Спустившись
в шар земной,
женщины,
мужчины
здесь
варят сталь.
В
расплавленной реке рождается будущее
их детей.
Сталь
в решетках тюрем и в оградах детских
игровых площадок.
Жара,
словно в преисподней. Сердечная изжога.
Три
зыбких силуэта.
Три
бюрократа идут по улице
в
раскачку навстречу нам.
В
своих сверхмодных «дипломатах» они
несут сверхважные бумаги.
Пойло
сочится между строк в супердокументах.
Чиновники
хохочут ---
эхом
смеются их слова.
Бумажные
прожекты
о
мире во всем мире
запечатаны
в бутылках, которые отправятся посланьем
по волнам океанов.
(Translated
by Yuri Stoma)
